Ник Испанец - Страница 18

На улице вечерело, сгущались, понемногу сумерки и у костра сидело двое — Хоттабыч и Сергеич. Перед ними стояла открытая литра водки, рядом лежал стандартный закусон. Тушенка, хлеб, палка дешевой вареной колбасы и какая то рыбная консерва, в которую Тимоха вцепился с наслаждением.

— Здорово, командир!

— Привет братве!

Прошамкал Тимоха с набитым ртом.

— Че нового, рассказывайте.

— А ты сам не слышал? Про Блюхера с Сеней?

— Да слыхал я. Тут, у вас чего случилось? Еще двоих грохнули?

— Да, грохнули. Но этот вроде и похоже работает, но по другому. Ромку с Грифом завалили. Они на свалке совсем не давно, на чердаке в городе, обитали каком то, но вроде поперли их оттуда. Тут меньше недели кантовались, так обоих, и очень похоже, на те мокрухи, да не совсем.

— А че не так? Что смущает?

— Этих не гвоздями, дробью. И сразу двоих, такого не было, на тропе подкараулил. Грифа первым, Ромка бежать с криком, так он догнал и стрельнул. Прямо в затылок, полчерепа нету.

— Еще что?

— Пока ты спал, кто — то петарду в воздух пустил. Или ракета сигнальная, я не понимаю в этом.

— Когда, где?

— Да с час назад, примерно, с той стороны, где котельная.

Так, есть. Похоже, той самой приманкой, будет он сам. Дело в том, что Тимоха, перед сном в лежке Сникерсов, насторожил несколько нажимных сигнальных ракет, в местах возможного подхода. Поставить — поставил, а вот утром не снял на всякий случай и спальник оставил там же. И оно сработало. Кого — то его скромная персона сильно интересует, по пятам идут.

Залаяла собаченка и к общему костру шумно выломился Прогон.

— О, наконец то! Так и думал, что нарисуешся рано или поздно.

— Рад видеть тебя, Прогончик! Чем порадуешь?

— А все, Рембо, нету у нас больше начальства, вольные мы. Народ в смятении, вопросы решать некому, концы там всякие разводить.

— Не затем ли искал меня, чтоб трон помойного короля, я помог тебе занять? А то, наверное, еще есть желающие?

— Так с желающими порешаем сами как нибудь, важно знать, что ты не поперек дороги.

— Мудро. Давай, Прогон, действуй, но не беспредель только. И мужиков этих не трогай. Что вслед за Блюхером отправят, не боишся?

— Да черт его знает, за что Блюхера с Сеней. Меня вряд ли, обычно прежде чем палить — предупреждают, да гонцов засылают. Не думаю, что эта свалка нужна кому то серьезному. А цветмет мы снова наладим, лишь бы все успокоилось. Как с Сеней связаться, не знаешь?

— Да откуда, а че он, жив разве?

Тимоха «включил дурака», на всякий случай, а Прогон заметно погрустнел.

— В больничке он где то прячется, ранен сильно. Ты ночевать сегодня где будешь? А то тут лежка есть хорошая.

— Да нет, я тут, с мужиками.

— Ну, давай тогда, я ушел.

В голову полезли нехорошие подозрения, которые проверить надо прямо немедля. После ухода бандита, Тимоха пошел за ним на некоем расстоянии, внимательно вглядываясь в землю. Найдя, в конце концов, свежий отпечаток кроссовок, он очень внимательно вгляделся в след и постарался его тщательно запомнить, потом круто развернулся и почти бегом, рванул в сторону своей последней ночевки у котельной.

Глава 23. «Ну, за охоту!»

Там вся процедура повторилась. Почти припав к земле, как ищейка, он начал нарезать широкие круги вокруг холма с лежбищем Сникерсов. След нашелся, и он был идентичен недавно виденному. Он достал мобилу с секретным номером Сереги и нажал кнопку «вызов».

— Алле, здорово, братан! Слышь, про то, что Сеня жив и в больничке, много народу знает?

— Да ты что! Никто почти! Мы специально слух пустили, что он по дороге умер и врачам отбашляли, если узнают, что жив — добивать будут.

— Прогон знает, у меня телефон Сени просил.

— Ну нифига себе! Срочно тогда в другое место его перевозить надо.

— Вам там виднее, а я пока Прогона этого пощупаю за одно место. Как то он ведет себя совсем неправильно.

И опять он призадумался. Вся цепь логических умозаключений, вела к одному неизбежному выводу — сегодня ночью его грохнут, и надо пофантазировать, как это примерно будет выглядеть. Классической расправой было бы традиционное подкрадывание ночью вплотную, дабы начинить его репу хорошенько свинцом, но в свете последних событий, этот вариант вряд ли прокатывает, те ребята на придурков совсем не похожи. Ну разве что ликвидацию будет планировать предатель Прогон. Ежу понятно, что он обложит лагерь всякими сигналками, да и собаченок никто не отменял. Тогда как? Самый простой и логичный вариант — это проломиться к балагану, паля с калашей во все, что движется и оставить там одни трупы. Все — таки он один, кроме Макарова, других стволов у него не замечено и проблем тут не должно возникнуть. Тогда, с его стороны, напрашивается вполне логичная засада и встречный бой с последующим допросом раненых.

Но. Есть несколько «но». Что делать с Сергеичем и Хоттабом? Если их убрать заранее, это не останется не замеченным и насторожит врага, если оставить — могут погибнуть. Шмалять будут во все стороны, а возможно и гранату бросят, он бы, например, так и сделал. Да и откуда он знает, кто именно пойдет ликвидировать? Там могут быть такие волки, что как щенка уделают. Со всеми бронежилетами, растяжками и калашами. Надо снова думать.

Лето, жарко, вонь на свалке стояла нестерпимая. Ситуацию сильно усугублял, одетый под камуфлированную куртку бронник, с которым он расстаться так и не решился. Хоть и жарко в нем, но «береженого Бог бережет». Как огромная, зияющая язва на теле природы, свалка смердела и все вокруг отравляла. Летом, бродячий люд покидал это ядовитое место и старался селиться ближе к переферии. Так, примерно, до революции, зажиточная часть русского общества покидала Питербург и селилась семьями на дачах в Финляндии. Очень удобно, а кое- кто там просто остался после взятия власти большевиками. Илья Репин, например.