Ник Испанец - Страница 9

— Все, Сергеич, проссал ты свой авторитет! Ты теперь офоршмаченый, а щас мы тебя еще и зашкварим. Это чтоб вообще никогда не поднялся и знай, больше никто за вас, не впишется. Лучше в другой город валите все трое, пока тепло. Да, а где третий?

Картинка открылась очень живописная и сразу, как то, понятная. В луже крови хрюкал и перекатывался Хоттаб, его бойко окучивали пинками по ребрам два худосочных бомжонка. Сергеич сидел на земле, привалившись спиной к стенке балагана. Он пытался прикрыть лицо руками, но делал это очень неумело, так как не представлял, что такое боксерская глухая защита. Лицо было синим, в крови, и кажется, сломан нос. Над всем этим действом наблюдал здоровенный жирный хлопец, явно за 100 кг. весом, держащий в руке самую настоящую бейсбольную биту. А допрос Сергеича вел коренастый парень лет тридцати пяти на вид, в довольно приличном спортивном костюме и это был безусловный лидер. Но выстегивать первым, надо было здорового, тот и череп случайно мог проломить своей колотушкой, если махать начнет.

Удар двумя ногами в лицо в прыжке, не имеет абсолютно никакого боевого смысла, хотя бы средне подготовленный боец легко избежит его, просто сделав шаг в сторону. Но, совсем другое дело, когда стоит такая сырая самоуверенная туша, к тому же ничего не ожидающая и полупьяная. Эффект был потрясающим. Тимоха вылетел из кустов, как 88мм. снаряд из пушки «Тигра», и влепил подошвы кроссовок точно в небритую толстую рожу. Раздался смачный чавкающий звук, во все стороны полетела кровища вперемешку с соплями. Детинушка, потеряв биту, упал навзничь, попытался встать и тут Тимоха сломал ему челюсть. Он просто наносил мощный боковой удар ногой, в корпус и увидев поднимающуюся бошку, чуть скорректировал траекторию. Туша завизжала от дикой внезапной боли. Низкий такой горловой визг со всхлипыванием.

Двое дрищей, пинавших беззащитного Хоттаба, ломанули в кусты, не оборачиваясь и не задумываясь. Тип в спортивном костюме стоял с отвислой челюстью, он вообще не понял, что сейчас произошло. Тимоха с наслаждением засадил ему, с оттяжкой, по яйцам, даже не маскируя удар. Тот с воплем сложился пополам, второй пинок, снизу в лицо, откинул на лопатки. Веревки никакой, как назло не было, пришлось пленного связать найденным куском проволоки. Жирный его напарник, пытался уползти прочь на карачках, но отвесив хорошего пинка в бок, Тимоха связал и его. Ну теперь, можно смело начинать допрос, для начала осмотрев раненых.

— Эй, че за беспредел, обоснуй! Мы их за дело наказали, у нас с людьми все согласовано.

Поверженный главарь наивно пытался сохранить остатки авторитета.

— Люди с петухами базар не ведут, успокойся.

— Я не петух, че ты гонишь?

— Ну так будешь через полчаса, какая разница, потерпи, не долго осталось. Кто Сергеича обещал зашкварить, тоже люди добро дали? Так что все по понятиям, будешь за беспредел наказан.

— Э, брателла, ну нафига? Давай без этих краев добазаримся, мы же не на малолетке.

— Да не брат ты мне ни сколько, накосячил, лежи спокойно и жди приговора.

Связанный попытался еще чего — то бубнить, Тимоха подошел и деловито расколотил ему, двумя ударами, нос и губы. Пусть кровью зальется, вкус почувствует, очень сильно парализует волю. А рожа у жирного начала стремительно опухать и синеть с одного бока, лежал он молча. Не смотря на ужасный вид, Хоттаб отделался без увечий. Явное сотрясенье мозга, бомжа рвало и сильно рассечено лицо, видно первые удары были битой, от этого столько крови. Бровь была разрублена до кости, надо зашивать.

— Иголка есть с ниткой капроновой?

— Да, есть, в балагане.

— Боль терпеть сможешь? А то в больничку придется, там укол сделают, заморозку.

— Шей тут, потерплю, не надо больничек.

Осмотр Сергеича, кроме кучи синяков и перелома носа, никаких особых травм не выявил. Но перелом был хороший, без смещения, и он занимался тем, что осторожно отмывал лицо в речке.

Вот хорошо, что водяра есть! Тимоха замочил в ней нитки, иголку, промыл рану Хоттаба и заодно всю харю, свел края раны вместе и начал зашивать. Сергеич, в это время, из всех сил держал его руками за голову, чтоб тот не дергался. Тут главное все очень быстро делать. Боль терпеть мужик может довольно сильную, но не может терпеть долго, поэтому, пусть будет очень больно, но быстро. Бровь зашилась на четыре стежка. Тимоха даже концы ниток оплавил зажигалкой, Хоттаб хоть с воем, но выдержал. И в конце операции, рану обильно смазали вонючей мазью Вишневского, которая тоже нашлась у запасливых бомжей, нашелся даже лейкопластырь. Теперь надо было что то решать с пленниками и Тимоха к ним решительно двинул. Молча подойдя к связанному главарю, он сдернул с него штаны и попытался намазать задницу мазью. Поняв, что с ним собираются проделать, пленник утробно взвыл в голос и забился в конвульсиях.

— Все, падла, последние минуты быть тебе мужиком. Потом, на хате, миска с дыркой и место у параши.

— Не нааадо, умоляю!

Несчастный уже рыдал навзрыд и в голос.

— Смотри, шакал, я могу отсрочить это действие, но только на время. Отработать согласен?

— Дааа!

— Самое первое, завтра сюда двадцать штук подгонишь, понял? Ты за беспредел оштрафован.

В ответ яростное мотание головой, выражающее полное согласие.

— Второе, прежде чем в следующий раз в подобный блудняк впороться, лично сюда придешь и со мной согласуешь, ясно? Снова согласное мотание.

— И последнее. Че тут за стрелок такой борзый? Бродяг валит, а это не порядок. Всю инфу, что за него нароешь — сюда в клюве. А щас вали отсель, и жирного отведи в больничку, само у него не заживет, понял?