Ник Испанец - Страница 29

А вот тут все интересней и интересней. Оказывается Сергей второй человек в очень серьезной ростовской фирме по экспорту цветных металлов и Андрей весьма любезно помог решить кучу проблем с логистикой и некотрыми правовыми вопросами. Правовые вопросы решались исключительно в рамках законодательства и к взаимному удовлетворению сторон. Кроме того Андрей Николаевич предложил ряд абсолютно нестандартных решений, которые помогли фирме с минимальными потерями выйти из сложных юридических казусов с некотрыми резидентами. Работа Андрея Николаевича было оценена строго по достигнутым результатам и на совете директоров было принято решение о выплате ему соответствующего гонорара.

У Тимохи отпала челюсть. Не столько от того, что Серега намолотил всю эту охинею, сколько от того, что Людка ее так хорошо запомнила, недооценивал он супругу. Но это все ничего, наврано весьма креативно и очень к месту. Но вот за дальнейшее, Серый непременно получит в глаз при первой встрече, ибо он очень подло ударил в самое ее больное место. Все дело в том, что у Людмилы был бзик, мощный, такой, по жизни. И когда он ее накрывал мягкой лапой, хваленая логика супружницы отказывала напрочь, и она становилась похожей на наивную мечтательную дурочку. А дело в том, что Люда всю жизнь мечтала о своем уютном и красивом доме. Стоит такой домик в живописном месте, весь увитый плющом и с черепичной крышей, а она, ну такая прям хозяйка, возиться в своем любимом розарии и обязательно в окружении внуков. И перед домом, изумрудно зеленая лужайка, по которой носится постриженный пудель с пидорастическим причесоном и приезжают туда подруги с такими же пуделями и пекут они вместе пироги для сопливых внуков. Тьфу, гадость какая.

И вот все это великолепие, Серега предложил ей немедленно, хоть прямо сейчас, нужна только самая малость. Чтоб супруг ее, согласился на постоянную работу, правда связанную с длительными командировками. Сволочь, бля, Санта Клаус сраный. И чо теперь делать? Башню этот гад Людке снес напрочь, она уже и с дочкой перетереть успела обо всем, как то та очень к месту поддакивает. А зять то, зять! Сидит, развалился и сияет весь, аж глаза в блаженстве закатил, наверняка квадратные метры подсчитывает, которые неизбежно образуются от слияния двух квартир. Но тут ничего не поделаешь, с дочкиным мужем у них отношения сложились не только дружеские, но и в немалой степени панибратские. Тимоха безмерно уважал его за правильный образ мыслей и несомненный профессионализм в работе. Тот работал сварщиком очень высокой квалификации и регулярно привозил призы с разного рода конкурсов. И оставить такому квадратные метры можно смело, при плохом раскладе вернет сам, и просить не придется. То что они одна семья, сомнений не малейших.

Но все, с него хватит новостей и переживаний — спать. Утро вечера мудренее, может и есть смысл во всем происходящем, кто его знает? Засыпая, ему привиделась широко улыбающаяся морда Сени.

Глава. 41. Мир рухнул.

А наутро? А на утро его жизнь превратилась в кошмар. Карета превратилась в тыкву, прекрасная птица-Феникс в каркающую ворону, а хрустальный купол неба рухнул на голову и засыпал гнилыми обломками. Первым делом, еще на грани пробуждения, он увидел солдата, тот не сидел на камне, а как то очень нервно перетаптывался на месте, дергая ремень висящего на плече автомата. Прервал утреннее наваждение длинный и сразу какой то не добрый звонок в дверь. Жена открыла, из прихожей раздались не знакомые голоса, Тимоха еле успел натянуть треники и они вошли. Один следак с кабурой на поясе и с ним два опера, но с кобурами уже плечевыми. Следак ткнул под нос постановление на обыск, один из оперов позвал в качестве понятых двух пожилых соседей, с лестничной клетки. Никто ничего не понимал, Людмила обратилась в статую.

Никаких ответов ни на какие вопросы, перевернули все кверху дном, все грубо, не вежливо, нарочито по хамски. Изъяли все мобильники, забытый дочкой планшет, из настольного компа выдрали системный блок. Он попросился в туалет, разрешили только в присутствии опера, сердце сжала холодная рука очень плохого предчувствия. Наручники на него одели на глазах жены и понятых, опера увели его в микроавтобус, запихали сопровождая тычком между лопаток. Но главное ждало впереди, в кабинете следователя. Там его, первым делом, отмудохали не снимая наручников, при этом орали и грязно обзывали. Зашел следак, обрадовал, что обвиняется не много и не мало, а в педофилии и есть соответствующие заявления от потерпевших и санкция на арест. Дорогу в СИЗО он запомнил слабо, эффект был потрясающим.

В камере он жестко замкнулся, на вопросы не отвечал, сказал только, что вины не признает, и все происходящее какая то подстава. Надо отдать должное сокамерникам, никто к нему в душу не лез и ничего выведывать не пытался, чувствовалось, что у каждого голова была занята своими проблемами. Два дня его никто не тревожил, потом вызвали на допрос, где снова били знакомые опера. Ну, боли он особо не боялся, калечить его тоже не собирались и это он сразу понял, их крики тоже не впечатлили, но показывать это Тимоха не спешил. Как положено, скулил от боли, делал вид, что ужасно испуган. Следак решив, очевидно, что клиент обработан как надо, выложил свои карты.

Обвинялся он не много и не мало, как в изнасиловании двух малолетних подростков, на что были соответствующие заявления от родителей и результаты экспертизы. Так же имели место свидетельские показания еще двух мальчиков, которых он якобы склонял, и окончательно вся гнусность Тимохиной натуры подтверждалась снятыми данными с его компьютера, где он оказывается, не вылезал с детских порно сайтов. Тимоха в ответ на это потребовал адвоката и тут же огреб по роже толстой книгой. Доказухи, по словам следователя, хватало за глаза, будут проведены очные ставки с детьми и их родителями и пусть не сомневается, все там будет как надо. А от него, лишь требовался последний мазок к этой картине — признание на видеокамеру, тогда ему обещают вполне сносные условия содержания, передачи с воли, свиданки и защита от неизбежной агрессии сокамерников.